Время для жизни [СИ] - taramans

— Ну что ты на меня так смотришь? Что — я не права? Выходит… Илья был прав, когда говорил, что ты… нехороший!

Косов отложил в сторону обувь:

— Тонь… Ты о чем сейчас?

— Думаешь… я не знаю про тебя и Лиду? — девчонка смотрела с вызовом.

— А-а-а… вон ты о чем. И что же?

— Как что? Ты… ты что — не понимаешь, что это… это нехорошо! Даже — гадко это! — возмутилась Тоня.

— Да? А что именно гадко? Не могла бы ты… пояснить?

— Ты… ты… не делай вид, что тебе непонятно! Сначала — Лиза! Потом, когда та уехала, Лида! Ты вообще… не разбираешь, что ли?

Иван почесал лоб, посмотрел на Тоню.

«А ведь — хороша! И правда — хороша! Может быть… стоило, а? Вон ножки какие классные, и попка — крепкая, сбитая такая! В попку бы ее — не? На мордашку, правда, простоватая».

Тоня покраснела щечками, фыркнула возмущенно:

— Вот и сейчас… разглядываешь меня! Как… как… так бы и разложил вот — на топчане этом! Да?

«В корень зрит девчуля!».

— Тоня! По-моему… ты не совсем права. Да, я вижу перед собой красивую девушку, и по-мужски… может даже вульгарно… оцениваю тебя. Бывает — не могу сдержаться. Но! Никогда я не переходил грани — ты подруга Ильи, и все… большего для меня не надо. Разве… я допускал что-то в отношении тебя?

— Да? Да я не раз чувствовала, как ты… меня разглядываешь!

— И что в этом такого? — удивленно поднял брови Косов.

— Ты не понимаешь, что ли? — удивилась Тоня.

— Нет… не понимаю. Если ты про библейское: «Не возжелай жены ближнего своего!», так я и не скрывал, что — слаб. Или я где-то делал вид высокоморального человека? Нет, вроде бы. Так что ж тогда? Не всем же быть такими, как Илья — одухотворенными и цельными натурами!

«Если честно сказать — не от мира сего! Это ближе к сути!».

— Оставим Илью! Разговор сейчас о тебе! — отмахнулась Тоня.

— М-да? Ну продолжай тогда…

— Ты… разве не понимаешь, что это… гнусно — спать сначала с одной, а потом — с другой? Причем они — подруги! А то, что они беременны? Как это принимать?

— Тоня, Тоня, Тоня… Ты сейчас рассуждаешь, не как взрослая девушка… Даже — женщина. А как идеалистически настроенная пионерка. Либо белое, либо черное; либо — все, либо — ничего! По-разному в жизни бывает… По-разному. То, что я спал с Лизой, а потом — с Лидой… так это и их решение тоже, не так ли? Они же не дети малые… И их беременность…

Тут Иван повернулся и постучал костяшками по доске топчана, пробормотав: «Чтобы не сглазить! Чтобы у них все было хорошо!».

— Их беременность… это — тоже их решение! Даже больше того — их желание!

— А ты здесь значит… как бычок-осеменитель, да? — скривилась Тоня.

— Да называй как хочешь! — Косова начал раздражать разговор.

— И что же… тебе самому не противно?

— Да что мне может быть противно, Тонечка? Я же спал с двумя красивыми женщинами! Не с мужиками же, право слово! Нет, Тоня! Мне не противно! Более того… Скажу честно — мне было хорошо! Думаю… нет, даже уверен — им было тоже хорошо! Все? Или еще что-нибудь?

Тоня пылала праведным гневом. Щечки горят, грудка взымается…

«Хотя грудка могла бы быть и побольше… Хоть чуток!».

— Ты… Ты — несносен! Ты — невыносим! Гадко это! Гадко!

— Да? Ну — пусть так… Я рад, что Вы с Ильей не такие!

«Илья ее покусал, что ли? Вот что значит… жить с идеалистом, в розовых очках! Писец, испортил девчонку! Не думаю, что она будет с ним счастлива. Хотя… Пусть я ошибаюсь!».

— Тонечка! Я скоро уеду и ничего здесь не будет напоминать обо мне! Ты успокоишься и… В общем — счастья тебе и Илюхе!

К радости Ивана, с Ильей он как-то разминулся. А то и с тем еще… отношения выясняй.

«Вот же… дурацкая фраза — «Выясняют отношения!». Чаще всего употребляется она тогда, когда уже ясно — что все выяснено и выяснять больше нечего, пора бить морду!».

Кира заставляла его менять занятия по какой-то своей, Косову неизвестной схеме. То сегодня с утра — плавание, то — прыжки, то ныряние за мешком с песком. В общем-то, понятно — дает нагрузку на разные группы мышц. Но все равно, систему Косов уяснить не мог.

«Сегодня можно было не ходить… в принципе-то! Понятно же — и дождик с утра заморосил, и ветер такой… явно свежий! В общем, не поплавать, и даже на ялике не позаниматься!».

Но Косов все одно — перся на водный стадион, как лосось на нерест.

— Ой, я думала ты уж сегодня не придешь! Погода-то… не позаниматься сегодня! — Кира была явно рада тому, что он пришел несмотря ни на что.

В комнате медпункта, кроме Киры находилась еще одна молодая женщина в медицинском халате. Вполне себе симпатичная на лицо, а фигуры женщины Иван толком не рассмотрел — за столом сидит и вставать не собирается!

— Да? А Вы чем в такие дни занимаетесь? — поинтересовался Косов.

— Да в общем-то… ничем. Так, бумажки всякие заполняем… сумки санитарные перебираем. От делать нечего! — Кира, положил подбородок на кисти поставленных на стол рук, с улыбкой смотрела на него.

«А ведь она… рада, что он пришел! Точно — рада!».

И, несмотря на доводы разума, теплая волна счастья заполнила его.

Непонятно, сколько они так друг на друга пялились, но тактичное покашливание медсестры заставило Ивана встряхнуться.

— М-да… Кира! Я вот чего хотел спросить… Если Вы не сильно заняты… ну, в смысле — ты не сильно занята… Да. Нельзя ли тебя отпросить… у твоей коллеги? Дело в том, что мне скоро уезжать… Хотя — да, ты же и так об этом знаешь. Чего это я… В-о-о-т… Мне нужно купить кое-что с собой. И ты могла бы… ну… в общем — помочь мне. Составить компанию, да!

Улыбка девушки при упоминании о его отъезде померкла, и она слушала его лепет опустив голову. Потом подняла:

— Да! Познакомься! Это моя коллега — Катя! Катя! Это мой… знакомый, его зовут Иван!

— Да, Катюша! Можно ли отпросить Киру? Ведь все равно — похоже, что дождь сегодня на весь день. А с меня… тортик и… бутылка игристого! Вы пьете игристое вино?

Медсестра Катя все это время сидела молча, только переводила взгляд с Ивана на Киру